Криминалистической службе исполнилось 70 лет. Основная задача криминалистов — помочь следователям в раскрытии преступлений. В следственном комитете России особое внимание уделяют уголовным делам, которые были совершены в прошлом, но ответственность за которые так никто и не понес. Установить справедливость и привлечь к ответственности преступников во многом стало возможным благодаря генетической экспертизе. В преддверии праздника мы встретились со следователем-криминалистом регионального управления следственного комитета Александром Морозовым.
Ирина Барбачева, журналист: В этом году служба отмечает 70-летие. Давайте сразу определимся, чем отличается криминалист от следователя-криминалиста, от эксперта?
Александр Морозов, старший следователь-криминалист СУ СК России по Магаданской области: Кратенькое вступление сделаю. Действительно, 70 лет. 19 октября 1954 года был создан институт прокуроров-криминалистов при Генеральной прокуратуре указанием нашего легендарного Генерального прокурора Руденко, на тот момент времени был создан вот этот институт. Он включал в себя четыре с небольшим десятков количества людей, первоначально которым основная задача была оказание методической и практической помощи следователям в обнаружении следов преступления, их изъятия и, соответственно, в последующем использовании полученных результатов в доказывании преступления. Прежде всего речь идет о тяжких, особо тяжких преступлениях против личности резонансных, уголовные дела и т.д. Следователь-криминалист. Чем отличается от следователя? У следователя в производстве находятся уголовные дела, он осуществляет производство по уголовным делам, стандартная процедура. Следователь-криминалист осуществляет методическую и практическую помощь, в том числе мы обязательно выезжаем на места происшествий, мы не знаем, совершено ли преступление или нет. Самый основной момент, когда мы приезжаем, на осмотре места происшествия, мы не знаем, что произошло, мы должны установить, что произошло, где произошло, когда произошло, что этому способствовало, почему это произошло, мотивы и цели лица, совершившего не только преступление, но и очевидца совершенного преступления, почему он себя вел и что способствовало совершению преступления с целью дальнейших предупреждений этих преступлений. Следователи-криминалисты, еще раз, оказывают практическую методическую помощь, выезжают на осмотры места происшествия, мы фактически можем работать наподобие экспертов-криминалистов, но подменять мы их не можем и этого не делаем. Впоследствии мы осуществляем частичный процессуальный контроль за ходом и результатом расследования уголовных дел. Мы применяем криминалистическую технику, которая у нас имеется в распоряжении, в том числе достаточно современная криминалистическая техника, которая у нас сейчас есть на оснащении. Но мы также можем проводить отдельные следственные действия сами, самостоятельно, не принимая уголовное дело к производству, по поручению руководства следственного управления. Эксперты-криминалисты, как правило, находятся в системе Министерства внутренних дел, также у нас существует экспертно-криминалистический центр УВД Магаданской области, там работают эксперты, эксперты-криминалисты. Эксперты-криминалисты, их основная задача — это осуществление производства экспертиз, т.е. так называемый раздел криминалистической техники, чем они занимаются. Есть стандартный набор, традиционные криминалистические экспертизы: следы рук, баллистика, почерковические экспертизы, есть еще отделы специальных исследований, это молекулярно-генетические исследования, бухгалтерские, экономические, налоговые, психофизиологические экспертизы с применением полиграфа, экспертиза наркотических средств, психотропных, полимерных материалов, лакокрасочных и так далее. Это огромный комплекс экспертиз, чем и занимаются эксперты-криминалисты.
Ирина Барбачева, журналист: За 70 лет криминалистика совершила большой скачок, как изменилась?
Александр Морозов, старший следователь-криминалист СУ СК России по Магаданской области: Она и изменилась, и не изменилась, что, собственно говоря, хорошо. Причем мы можем говорить не только про Россию, но и про другие страны. Первое, в чем осталась она неизменной? Следы рук как оставались, так они и остаются на местах происшествия. Следы выстрела, почерк, как пытались изменить люди, подделать, как подделывали документы, денежные знаки и так далее. Вот эти традиционные криминалистические экспертизы, они как остались, так и остались. Тем не менее, для поиска и обнаружения этих следов, а также их исследования, в настоящее время появилось большое количество нового оборудования и реактивов, которые могут применяться с целью получения большей эффективности. Например, следы рук раньше в основном выявлялись дактилоскопическими порошками. Просто выявить следы рук на ряде объектов поверхности только дактилоскопическими порошками иногда бывает не просто сложно, а иногда бывает просто невозможно. В таких случаях мы эти предметы с предполагаемым наличием следов рук изымаем и они исследуются в лабораторных условиях с помощью химических веществ. Помимо этого, появилось у нас большое количество оборудования, которое используется в исследовании этих следов, в судебной баллистике.
Ирина Барбачева, журналист: Какие следы сложнее всего изъять?
Александр Морозов, старший следователь-криминалист СУ СК России по Магаданской области: Все следы сложнее изъять. С одной стороны, и проще, и сложнее. Когда говорится, что там проще, иногда фильмы мы можем посмотреть, даже не могу вам назвать на вскидку фильм, в котором бы была правильно отражена вся работа. Может быть, старые советские фильмы, но они, где показана работа на тот момент времени, но не работа на настоящий момент времени, начиная с осмотра места происшествия, заканчивая исследованием всех этих объектов, предметов и так далее. Для того, чтобы мы получили доказательства, нам нужно обнаружить следы, найти их, потом их изъять, например, с поверхности перенести на другой объект, например, на дактилоскопическую пленку, чтобы впоследствии изъять, зафиксировать, обнаружить, зафиксировать, изъять и потом исследовать их. И все это должно быть облечено в процессуальную форму правильно. Потому что ошибка на любом этом этапе повлечет за собой так называемое получение недопустимого доказательства, которое не будет приниматься в расчет. Поэтому даже обнаружение следов рук этих традиционных бывает зачастую весьма сложной и очень сложной процедурой. Обнаружение ДНК и так далее все зависит от профессионализма людей, который включает себя не только знания, но и опыт работы хотел бы поблагодарить этих людей, без которых следствие в принципе невозможно… эксперты криминалисты судебно-медицинские эксперты оперативные подразделения органов внутренних дел да и другие подразделения участкового уполномоченного и подразделения Росгвардии, которые нам оказывают зачастую физическую помощь, физическую защиту, ситуации бывают разные. Когда мы выезжаем на место происшествия, не должно быть у людей расслабления о том, что сейчас что-нибудь мы найдем, как-нибудь что-нибудь изменится. Нет. Максимально сосредоточились. Я бывает, приезжая, по себе могу сказать на место происшествия, бывает, что у меня мгновенно переходит какой-то щелчок, и у меня прямо сознание меняется. Я даже видеть по-другому начинаю.
Ирина Барбачева, журналист: Что происходит с изъятыми объектами после того, как криминалист отработал на месте?
Александр Морозов, старший следователь-криминалист СУ СК России по Магаданской области: Изъятые объекты… Объект изымается, упаковывается надлежащим образом. Кстати, про упаковки: я зачастую фильмы фрагментами смотрю, и просто невозможно смотреть. Ну, допустим, изымаются и кидаются объекты в полиэтиленовые пакетики, называемых полимерными упаковками. Ну, представьте себе, если там находятся следы рук на каком-то предмете, и этот предмет помещается в полимерную упаковку полиэтиленовую, вот он есть, и тут же его через несколько минут не будет, он просто сотрется оттуда. Поэтому мы изымаем объекты таким образом, чтобы обеспечить их сохранность. Это все опечатывается надлежащим образом, без доступа к содержимому, и передается, как правило, всегда, за редкими исключениями, ввиду отсутствия необходимости по определенному обстоятельству, бывает крайне редко, назначается, выносится постановление назначения экспертизы, т.е. Отдаётся экспертам, криминалистам на исследование.
Ирина Барбачева, журналист: С Вашим опытом Вас, наверное, сложно уже чем-то удивить, но, тем не менее, может быть, были какие-то в практике давно или недавно уголовные дела, которые удивили вас наличием, отсутствием следов преступлений?
Александр Морозов, старший следователь-криминалист СУ СК России по Магаданской области: Удивляет иногда поведение лиц, совершивших преступление. Я могу это отметить, я почему-то в последние годы стал обращать внимание на поведение подозреваемого, обвиняемого, мы еще не можем говорить о том, что это лицо совершило преступление только после вынесения судом приговора. Некоторые действительно, видно, прямо раскаиваются. А некоторые относятся весьма спокойно даже при совершении каких-то жутких преступлений, абсолютно спокойно себя ведут. У нас преступление, уголовное дело, еще в суд не направлено когда-то. У нас потерпевшего убили и закопали в землю. У нас обвиняемое лицо вело себя абсолютно спокойно. Свидетель, очевидец преступления, абсолютно спокойно себя вел. Знаете, даже мы, когда на трупы смотрим, в принципе, несмотря на то, что мы много чего насмотрелись, не то, что мы впадаем в ступор какой-то, нет, естественно, такого нет. Но какие-то ощущения сопричастности, эмпатии у человека возникают. У некоторых людей нет. Люди зачастую совершают половые преступления в отношении детей. Причем, я могу сказать, родители совершают половые преступления в отношении своих детей, что их толкает на это. Это так, размышления. Вот это, больше всего, больше всего, скажем так, смущает.
Ирина Барбачева, журналист: Спасибо за интервью, с праздником.
Александр Морозов, старший следователь-криминалист СУ СК России по Магаданской области: Спасибо большое.
