Пляжа не будет нигде,” – так прокомментировал в интервью нашему телеканалу ситуацию с берегом Охотского моря в бухте Нагаева Владимир Смирнов, главный научный сотрудник СВКНИИ. В беседе с Валерией Санкович он рассказал не только о причинах, но и о проводившихся исследованиях.
– Насколько глубоко продвигается море вглубь берега бухты Нагаева ежегодно?
– Ну, вы знаете, мы провели исследования и установили, что за последние 75 лет, примерно так, море продвинулось на 56 метров. Мы заканчивали свои наблюдения 2016-м годом, сейчас прошло шесть лет еще. До 2016 года – 56 метров, последние годы оно продвигалось со скоростью около полуметра в год. Дальше еще продвинулось на три метра вглубь моря. Вот, и я сейчас смотрю, уже, как говорится, не вооруженным глазом, несмотря на то, что здесь уже так сильно преобразован берег, вся эта береговая зона строительными делами, что трудно узнать, но тем не менее видно, что за это время берег продвинулся метра на три – это точно, раз.
Теперь он в своем продвижении уничтожает пляж, пляж был главным защитником берегового обрыва, понимаете? Происходило: волны, когда подходили, они гасились этой пляжной зоной, они гасились приливно-отливной зоной, так далее. Но самое главное, что постоянно присутствовал источник пополнения материала на пляж. Это береговой обрыв. Как только этот береговой обрыв стали защищать от волнового воздействия, вот как это сделано в районе “Маяка”, как это сейчас делается здесь, смотрю, уже наброска такая крупноглыбового, которая закрыла источник пополнения пляжа. Так пляж исчезает в течение очень непродолжительного времени: буквально годы – и его нет. Пройдет несколько лет – в этом месте пляжа уже не будет. Если поставить, продлить капитальную волнобойную стену,то пляжа не будет нигде.
Теперь вторая сторона вопроса: это мы говорим о защите береговой зоны, но с исчезновением пляжа изменяется режим взаимодействия моря, волноприбойной, значит, деятельности моря, с берегом. А в береговой зоне, кроме уступа берегового и пляжа, существует еще такая полоса, как приливно-отливная осушка. Во время отлива, вы знаете, здесь освобождается метров на двести шириной при глубоких отливах эта полоса отливная, которая тоже защищает берег, понимаете? Потому что волны, подходя, они здесь уже теряют свою энергию. Отливная полоса переходит в береговую отмель – банка, так называемая, здесь вот, на дне моря, которая составлена и продолжает формироваться за счёт поступлений материала с берегового уступа, с пляжа. Отмель обрывается таким же обрывом, начинается более высокая часть бухты, и туда весь этот материал уходит.
Но бухта играет еще большую роль в том, вернее, эта отмель, эта банка, играет большую роль еще в том смысле, что она притягивает к себе рыбу. Именно здесь рыба и кормится, и нерестится. Как только здесь поставили эту стену, уже уёк ушел. Там нерестилище у уйка, там его уже нет и не будет никогда. Вот, перестанет заходить сельдь сюда потому что нерестилище будет разрушено.
Ну, много вот таких сопутствующих изменений произойдет в береговой зоне. Под береговой зоной понимается, вот, пространство от бровки берегового уступа и до конца береговой отмели: вот это все береговая зона. И, как вы понимаете, она находится во взаимодействии. Если у нас уходит, закрывается береговой уступ, нарушается баланс поступления материала обломочного, пляж исчезает, волнение усиливается, волноприбойная деятельность в береговой зоне усиливается, усилившееся волнение смывает береговую отмель в более глубокие части, она исчезает и, естественно, исчезает возможность и условия для захода сюда рыбы.
– Каким способом были установлены изменения береговой линии?
– Изменение береговой линии: мы использовали для того, чтобы посчитать скорость и расстояние, мы использовали аэрофотосъемки. Первая аэрофотосъемка была в тридцать девятом году, это год основания города, и в этот год решили запечатлеть его состояние. И провели хорошую крупномасштабную съемку. Вот мы на нее опирались – положение береговой линии в тридцать девятом году. И вот, когда была вот эта береговая зона тридцать девятого года, пляжа еще не было. Море активно наступало, даже в береговом обрыве формировались такие оползни громадные – в сотни метров. Оползень – обрывался берег вместе с дорогой, которая там проходила для подъезда к складам. Значит, тридцать девятый год.
Сорок четвертый год была еще съемка. Вот мы уже тридцать девятый – тридцать четвертый: за эти годы, значит, имели возможность сравнить, где же береговая линия. И, наконец, уже последнее – это съемки со спутника и наши снимки, которые мы делали с квадрокоптера уже последние – две тысячи шестнадцатый год. Ну, и вот они показали нам, что море смещается неумолимо в сторону города.
Теперь вопрос: как мы измерили это все? Вот здесь до недавнего времени стояло последнее складское помещение – пакгауз, так называемый. Они были построены еще в тридцать девятом году, и замечательное свойство для нас – то, что они имели совершенно определенную длину, которую легко было измерить и на снимках – в масштабе снимков, и на местности, мы же уже застали этот пакгауз, который не разрушен был здесь, его можно было проверить. И вот, опираясь на эту масштабную линейку, мы проверили все расстояния между природными объектами и между объектами инфраструктуры, которая возникла в тридцать девятом году, ну, и потом продолжалась: в сорок четвертом и в последнем уже, две тысячи шестнадцатом.
– Как Вы думаете, что необходимо сделать, чтобы остановить наступление моря на пляж у “Маяка”, в бухте Нагаева?
– Мы писали докладные записки, не докладные, а информационные в администрацию, и там показывали, что надо делать. Мы написали, я имею ввиду с бывшим директором Николаем Анатольевичем Горячевым, академиком нынешним, мы написали статью, опубликовали здесь, там тоже написали, что надо делать. Но, к сожалению, к этому не прислушались. И сделано уже столько много, и этого не переделаешь, естественно, поэтому необходимо смириться с тем, что пляжа у магаданцев не будет.
– А сколько примерно может продлиться поддержание нетронутой части берега?
– Для этой части мы рассчитали, что в течение тридцати лет, если бы ничего здесь не делали, пляж стал бы широким, достиг бы предельного уровня, называется пляж полного профиля, и тогда уже смещение в сторону города прекратилось бы. Во всяком случае, до Приморской улицы этот берег остановился бы, потому что пляж предохранял от дальнейшего разрушения берега. А здесь это будет длиться многие и многие годы. Будет пляж, будет склон —естественный, обрывистый. Если только мы сами хотим погрузиться в Нагаевскую бухту, тогда можно продолжать строительство: море будет подступать. Ну, если не оставим ничего, значит море будет само по себе, к нему сойти негде будет даже. Ну зачем нам прогуливаться? Посмотрите на эту стену, да? Рядом с ней будет только море плескаться, причем бурное. У этих стен есть еще такое свойство, что если береговые все эти пляжи, береговые уступы – они гасят волнения, то стены отражают, понимаете? И когда отраженная волна встречается с той, что наступает, то тут уже начинается значительная, сильная волноприбойная деятельность. Вот здесь, вы знаете, долгое время думали, что можно защититься блоками. Блоки здесь выбрасывали, выкладывали иногда даже довольно аккуратно, вот в этом районе. Но эти блоки морем буквально растаскивались, разрушались в считанные месяцы, вот. Но я почему-то думаю, что эта стена тоже не выдержит.
– Спасибо большое за разговор.
– Спасибо и вам за внимание
